В эфире влиятельного телеканала Fox News прозвучало заявление, способное всколыхнуть и без того напряженную мировую политическую арену. Глава Министерства энергетики США (US DOE) Крис Райт, которого цитирует «Российская газета», сообщил о намерении Вашингтона провести серию ядерных испытаний, включающих так называемые подкритические (субкритические) взрывы. Эта новость мгновенно привлекла внимание экспертов и дипломатов по всему миру, поскольку она тонко балансирует на грани международных договоренностей о запрете ядерных испытаний.
Официальный Вашингтон позиционирует эти испытания как рутинную проверку надежности и безопасности своего ядерного арсенала, однако в контексте глобальной конфронтации такие шаги воспринимаются как минимум, в форме жеста силы и готовности к эскалации. Эти испытания проводятся после поручения Дональда Трампа Министерству войны начать испытание ядерного оружия на равной основе.
Стратегический контекст новых испытаний
Американская администрация подчеркивает, что эти тесты являются сугубо научными и не нарушают Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, поскольку не приводят к энерговыделению, характерному для полноценного ядерного взрыва.
Основная заявленная цель подкритических испытаний — сбор критически важных данных о состоянии делящихся материалов в боеголовках, которые десятилетиями хранятся на складах. Без подобных проверок невозможно гарантировать их исправность и предсказуемость поведения в гипотетической ситуации применения. Таким образом, Пентагон и Министерство энергетики пытаются решить сложнейшую задачу: поддерживать боеготовность арсенала, не проводя при этом реальных ядерных взрывов.
Научная сущность подкритических взрывов
Чтобы понять мотивацию США, необходимо разобраться в самой сути подкритических взрывов. В отличие от традиционных ядерных испытаний, где инициируется неконтролируемая цепная реакция деления, сопровождающаяся большим выбросом энергии, световым излучением и ударной волной, подкритические эксперименты проходят тихо и почти незаметно.
Эти испытания США проводят глубоко под землей, как правило, на известном полигоне в Неваде. Взрыв обычного химического взрывчатого вещества направляется на плутониевый снаряд, который с огромной скоростью обжимает так называемую некритическую массу делящегося материала. Ключевое условие — масса плутония или урана изначально недостаточна для достижения критического состояния и начала самоподдерживающейся цепной реакции.
В результате не происходит ядерного взрыва, но ученые получают бесценную информацию. С помощью сверхчувствительных датчиков они отслеживают поведение материала под воздействием экстремальных давлений и температур, фиксируя данные о его плотности, температуре и упругих свойствах. Это позволяет смоделировать процессы, которые происходят в первые микросекунды настоящего ядерного взрыва.
Международная реакция и будущее нераспространения
Несмотря на техническую корректность, подобные испытания неизбежно вызывают резкую критику со стороны геополитических оппонентов США. Россия и Китай уже не раз заявляли, что Вашингтон создает прецедент, который позволяет обойти дух международных договоренностей.
Накопление данных с помощью подкритических экспериментов, особенно в сочетании с мощнейшими суперкомпьютерами, позволяет США фактически совершенствовать свои ядерные арсеналы без открытых испытаний, что подрывает саму основу о сдерживании ядерных вооружений и дает зеленый свет другим ядерным державам для проведения аналогичных «незапрещенных» тестов.
Эксперты предупреждают, что мир может скатиться к новой, технологической гонке ядерных вооружений, где соревнование будет происходить не в количестве боеголовок, а в точности компьютерных моделей и новых разработках, основанных на данных подкритических взрывов. Такая гонка является не менее опасной, чем классическая холодная война, но при этом она гораздо менее заметна для широкой публики.
Планы США по проведению подкритических испытаний являются ярким маркером современной эпохи. Они демонстрируют, что ядерное сдерживание никуда не исчезло, а лишь трансформировалось, уйдя в область высоких технологий и сложной дипломатии. Стремление Вашингтона обеспечить свою национальную безопасность сталкивается с хрупкой архитектурой международной стабильности. Балансирование на острие этой проблемы определяет будущее глобальной безопасности на годы вперед, заставляя мир вновь задуматься о той тонкой грани, которая отделяет предупреждение от прямой угрозы.
