Президент США Дональд Трамп заявил, что поручил «Министерству войны начать испытание ядерного оружия на равной основе», добавив, что «процесс начнётся немедленно». Заявление прозвучало незадолго до его встречи с председателем КНР Си Цзиньпином. Американский лидер не уточнил, о каком виде испытаний идёт речь — об испытаниях систем доставки или о ядерных подземных взрывах, которые США не проводили более тридцати лет. Однако, многие аналитики считают, что США могут начать испытание ядерной боевой части для перспективной крылатой ракеты морского базирования SLCM-N, которая должна «воскресить» ядерные «Томагавки».
Фраза Трампа — «Because of other countries testing programs, I have instructed the Department of War to start testing our Nuclear Weapons on an equal basis» вносит большую путаницу в интерпретацию заявления, так как «testing» означает тестирование, проверку, лабораторное, симуляционное и неядерное моделирование и не всегда означает прямые испытания (nuclear test explosion), применительно к ядерному оружию.
Что может стоять за решением Трампа?
Пока неясно, имеет ли президент США в виду тестовые пуски носителей, которые регулярно проводятся и сейчас, или же речь идёт о так называемых «критических испытаниях» — взрывах с запуском цепной реакции. Последние такие испытания США провели 23 сентября 1992 года. С тех пор страна ограничивалась субкритическими экспериментами, не сопровождающимися ядерным взрывом.
Для сравнения, по данным Arms Control Association, Россия в последний раз проводила критический тест 24 октября 1990 года, а Китай — 29 июля 1996 года. Последний в мире ядерный взрыв, вызвавший цепную реакцию, был осуществлён КНДР 3 сентября 2017 года.
Таким образом, если Вашингтон действительно решит вернуться к подземным испытаниям, это станет первым подобным шагом за более чем три десятилетия. Аналитики считают, что заявление Трампа, вероятно, вызвано сообщениями о новых российских испытаниях ракеты «Буревестник» и подводного аппарата «Посейдон» которые оснащены ядерной силовой установкой.
Возвращение ядерных морских «Томагавков»
Последняя ядерная модификация крылатой ракеты морского базирования — BGM-109A TLAM-N (Tomahawk Land-attack Missile — Nuclear), оснащённая ядерной боеголовкой W80-0, была снята с вооружения ВМС США в 2010-2013 годах по решению администрации Обамы.
Эти ракеты, развёрнутые на подводных лодках и надводных кораблях, обеспечивали гибкий тактический ядерный потенциал флота, но были признаны избыточными на фоне стратегических баллистических ракет Trident II D5/D5LE2 развернутых на стратегических субмаринах. Все оставшиеся TLAM-N были демонтированы и переданы на хранение, а боеголовки W80-0 — переработаны.
В 2018 году, администрация Трампа и Пентагон предложил конгрессу на рассмотрение проект по созданию новой крылатой ракеты морского базирования SLCM-N (Sea‑Launched Cruise Missile — Nuclear) с ядерной боеголовкой, которая должна была заменить ядерный «Томагавки» снятые с вооружения Обамой, но программа так и оставалась нереализованной до 2020 года.
Однако, в 2020-х годах, обсуждение возврата морского тактического ядерного оружия вновь возникло. В отчёте Пентагона по ядерной политике (NPR-2020) предлагалось создать новую ядерную морскую крылатую ракету SLCM-N, которая должна заменить утраченный потенциал TLAM-N и стать «ответом на усиление России и Китая».
В 2022 году программа SLCM-N получила ограниченное финансирование на первичную разработку (НИОКР), но в 2023 году администрация Байдена попыталась закрыть проект, что вызвало сопротивление в Конгрессе. К осени 2025 года судьба программы оставалась неясной: в бюджетных документах NNSA фигурировали затраты на «предварительные исследования по интеграции маломощного ядерного заряда W80-4A в перспективную систему морского базирования».
Именно разработка ракеты морского базирования SLCM-N даёт основания предполагать, что Трамп мог подразумевать возобновление работ по SLCM-N, включая натурные испытания ядерной боеголовки.
Механизм принятия и исполнения решения
Эксперты отмечают, что процесс возобновления испытаний включает сложную цепочку решений и согласований.
Директор проекта ядерной информации Федерации американских учёных Ганс Кристенсен, в публикации издания TWZ поясняет, что Белый дом должен направить официальное распоряжение Министерству энергетики (DOE), которое через свои лаборатории начнёт подготовку к испытанию. Поскольку у США в настоящее время нет действующей программы ядерных взрывных тестов, Конгресс обязан выделить под это финансирование.
Директор по глобальным рискам Американской федерации учёных Джон Вольфсталь, в той же статье подтверждает, что проведение ядерного испытания потребует финансирования и организации работ со стороны DOE и Национального управления ядерной безопасности (NNSA).
Исполнительный директор Ассоциации по контролю над вооружениями Дарил Кимбалл добавляет, что, хотя президент имеет юридическое право инициировать этот процесс, фактическая реализация невозможна без одобрения и ассигнований Конгресса.
Кимбалл подчёркивает, что с 1990-х годов NNSA успешно поддерживает боеголовки в арсенале США в рабочем состоянии в рамках программы «поддержания запаса» — без применения ядерных взрывов, с помощью высокотехнологичных симуляций и лабораторных экспериментов.
Смысл испытаний и временной диапазон
Ядерные испытания, которые США проводили ранее, служили для проверки новых конструкций боеголовок — определения мощности взрыва, надёжности детонации и характеристик боевого заряда. Однако сейчас у США нет необходимости возвращаться к таким испытаниям для поддержания существующего арсенала, кроме как для испытания ядерной боеголовки для перспективных тактических ядерных крылатых ракет морского базирования.
Если речь в заявлении президента США идет о прямых ядерных взрывных тестах, то по мнению аналитиков, это будет неосуществимо в течение ближайших 18 месяцев (бюджет, логистика и подготовка) и, вероятно, спровоцирует ответные испытания со стороны России, Китая, Индии и Пакистана.
Согласно общедоступным данным, на подготовку простейшего подземного взрыва потребуется от шести до десяти месяцев, на проведение полностью инструментированного теста — от двух до трёх лет, а для испытания новой конструкции боеголовки — около пяти лет.
