Американское Разведывательное управление Министерства обороны США (Defense Intelligence Agency, DIA) 13 мая опубликовало доклад, согласно которому, КНДР способна развернуть до 50 межконтинентальных баллистических ракет (МБР) с ядерной боевой частью к 2035 году. Такая перспектива вызывает обеспокоенность в Пентагоне и ставит под сомнение возможности существующей системы противоракетной обороны (ПРО) США.
Переход от демонстраций к боевому дежурству
По оценке DIA, Пхеньян уже располагает более чем 17 пусковыми установками МБР различных типов — от Hwasong-14 до новейших Hwasong-18 и Hwasong-19, последняя из которых находится на стадии испытаний. В настоящее время на вооружении Северной Кореи находятся не более 10 оперативных межконтинентальных баллистических ракет с ядерными боеголовками, однако даже этих сил достаточно, чтобы покрыть весь континент США.
Важнейшим сдвигом для РВС КНА (Ракетные войска стратегического назначения Корейской народной армии), стало внедрение твердотопливных баллистических ракет, что сокращает время подготовки к пуску, снижает уязвимость для ударов упреждения и затрудняет обнаружение.
По оценкам военных экспертов, ядерная программа Пхеньяна (включая модернизацию средств доставки), перешла от экспериментальных запусков к серийному производству и развертыванию, то есть к формированию полноценной боеготовой стратегической ракетной группировки.
Уязвимость ПРО США и “Золотой купол” Трампа
Система ПРО США — Ground-based Midcourse Defense (GMD), в которую входят 64 шахтных пусковых установки на Аляске и в Калифорнии, — изначально разрабатывалась против ограниченного числа ракет. Однако аналитики подчеркивают: при необходимости, на перехват каждой МБР может потребоваться до четырёх ракет-перехватчиков. Это делает систему уязвимой к тактике насыщения — массированному запуску ракет с целью перегрузить ПВО.
В ответ администрация Дональда Трампа реанимировала концепцию национальной ПРО нового поколения под названием Golden Dome (“Золотой купол”), новая архитектура которой должна учитывать не только угрозу от МБР, но и от гиперзвуковых и крылатых ракет.
Подводный фактор и мобильность
Дополнительным вызовом для США становится развитие КНДР систем баллистических ракет подводного базирования (БРПЛ). В 2023 году, Северная Корея продемонстрировала субмарину, способную нести баллистические ракеты. Хотя БРПЛ пока не учитываются в статистике DIA, их мобильность и скрытность затрудняют планирование и перехват, особенно в условиях роста морской активности Пхеньяна в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Кроме того, КНДР активно развивает варианты мобильного базирования МБР: на железнодорожных платформах, автоплатформах и, вероятно, в перспективе — на морских носителях. Испытания второго варианта твердотопливной МБР в ноябре 2024 года подтверждают стремление к повышению живучести и боевой устойчивости ракетной группировки.
Атомный арсенал и стратегическая диверсификация
Как отмечалось выше, Северная Корея, несмотря на санкции и международную изоляцию, обладает некоторым количеством ядерных боезарядов. При этом не существует подтверждённых данных о том, что страна успешно интегрировала их с МБР. Тем не менее, постоянные испытания, серийное производство и укрепление международных связей в контексте военного сотрудничества, указывают на намерение Пхеньяна создать устойчивую и разнородную стратегическую силу.
По данным доклада Military Balance 2025 года, стратегические ракетные войска КНДР насчитывают около 10 000 человек. Диверсификация ракетных платформ, рост номенклатуры средств доставки и повышение темпов развертывания делают ракетную программу Пхеньяна наиболее динамично развивающимся элементом его вооружённых сил.
Новая эра ядерного сдерживания в АТР
Переход КНДР от эпизодических запусков к системной стратегической доктрине существенно изменяет региональный баланс сил. Многообразие пусковых платформ, рост запасов МБР и появление подводных носителей делают угрозу не только реальной, но и трудно прогнозируемой. США и союзники теперь стоят перед необходимостью модернизации как технических, так и организационных подходов к сдерживанию и защите.
Таким образом, Северная Корея вступает в фазу формирования полноценных стратегических сил с потенциалом для ядерного сдерживания, что меняет ландшафт безопасности не только в Азиатско-Тихоокеанском регионе, но и в глобальном масштабе.
