Анонс украинской ракеты-дрона “Барс”, прозвучавший 11 апреля 2025 года из уст украинского министра по вопросам стратегических отраслей промышленности Германа Сметанина, продолжил уже привычную для Киева практику: секретная разработка, громкое имя, отсутствие изображений и технических деталей — и обязательный акцент на “массовость”. Новинка пополнила семейство уже известных украинских “ракет-дронов” типа “Пекло”, “Паляница” и “Рута”, которым в украинской риторике приписываются характеристики “условного высокоточного оружия средней дальности”.
Однако за ширмой из терминов вроде Middle Strike и пафосных заявлений о восьмикратном росте оборонного производства, скрываются старые проблемы украинской ВПК: зависимость от импорта, ручная сборка, невозможность наладить серийный выпуск, и непрозрачность применяемых технологий.
Конструкция “Барса”: попытка тиражировать идею “Пекла”
По данным западных СМИ, “Барс” создавался в частном секторе и относится к классу крылатых ракет самолетного типа, в обиходе получивших название “ракеты-дроны”. Такая терминология подчеркивает гибридную природу изделия — это не полноценная крылатая ракета вроде “Нептуна”, и не беспилотник-камикадзе в духе турецких Bayraktar или Shahed-136B, а упрощённый летающий боеприпас, предназначенный для ударов на средней дистанции.
Сообщается, что ракета-дрон “Барс” оснащена малогабаритным турбореактивным двигателем и несёт боевую часть массой от 50 до 100 кг. Дальность полёта заявлена на уровне 700-800 км, что формально относит изделие к наземному вооружению малой дальности. Скорость полёта — порядка 500-600 км/ч, что оставляет “Барс” уязвимым для большинства российских ПВО среднего и ближнего радиуса действия.
Предположительно, “Барс” запускается с мобильных наземных установок — по принципу, уже реализованному на “Пекло” или “Трембите”. Конфигурация системы запуска не раскрывается, но, с высокой вероятностью, она основана на простейших направляющих с реактивным стартом и последующим включением ТРД.
Тип двигателя, по всей видимости, аналогичен коммерчески доступным малоразмерным китайским или турецким ТРД, применяемым в БпЛА-камикадзе. Система наведения — инерциальная с коррекцией по спутниковой GPS или NavStar, без активного самонаведения на конечном участке.
Иллюзия серийного производства
Ключевым элементом медийного образа “Барса” стало заявление о его “массовости”. Именно это, по данным украинских источников, должно стать главным преимуществом новой ракеты — возможность наладить серийное производство на территории Украины. Однако, такая постановка вопроса вызывает как минимум сомнение, особенно в свете практики предыдущих украинских разработок.
Проекты “Паляница”, “Пекло”, и “Трембита” анонсировались в СМИ как поворотные точки технологического суверенитета Украины. На деле же речь шла о единичных или малосерийных изделиях кустарного уровня, собранных из импортных комплектующих и не обладавших ни стабильной логистикой, ни боевой устойчивостью. Отсутствие серьёзных производственных мощностей, элементной базы, высокоточного оборудования и квалифицированного персонала не позволяет говорить о реальной “массовости”.
По факту, “Барс” — очередной разрекламированный прототип, за которым может последовать разве что партия в несколько десятков экземпляров. Производство в условиях ограниченного доступа к электронным компонентам и нехватки ТРД даже для дронов меньшего класса — несопоставимо с тем, что подразумевается под военной серией.
Реальный потенциал или отвлекающий манёвр?
С военной точки зрения, даже при полном соответствии заявленным характеристикам, “Барс” остаётся вооружением точечного применения. Без массированного развертывания и координированной огневой поддержки — подобные ракеты-дроны не способны оказать системного влияния на ход боевых действий.
Скорее всего, их использование возможно в формате психологических или провокационных ударов по инфраструктурным объектам, либо как элемент “дешёвого залпа”, насыщенного ложными целями.
Отдельно стоит отметить отсутствие изображений и видеоматериалов, подтверждающих испытания “Барса” — как наземного старта, так и поражения целей. Это может свидетельствовать о ранней стадии проекта или о сознательном завуалировании проблем с управляемостью и точностью.
